Слово в день Святой Пасхи

Так, Он воскрес, христиане! Воссияла истина от земли (Пс.84,12), куда низвели ее неправды человеческие и правый суд Божий. Печать, наложенная неверием на хладном гробе ее, растаяла от огня Божества, в нем таившегося. Тяжелый камень соблазна, покрывавший его, упал и только поразил иудейскую жестоковыйность и эллинское высокоумие. Сей гроб, в котором недавно погребено было чаяние всея твари (Рим.8,19), теперь пуст, и небесный вестник, сидя в его возглавии, кажется, чертит на нем доселе ни одному смертному неприличествовавшее надгробие, но которое отныне будет общим надгробием смертных: Где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа? (1 Кор. 15,55).

Раскроем более свойство вечной Пасхи, дабы тем лучше определить внутреннюю цену торжества настоящего. Известно, что как имя Пасхи, так и празднственное установление первоначально принадлежит евреям. Их Пасха знаменовала «прехождение" мимо их Ангела истребителя первенцев египетских, исход из дома работы, избавление от лютого тирана. Агнец, снедаемый при наблюдении некоторых обрядов, изображал сии происшествия и составлял празднество. Жизнь, сохраненная в Египте, но вскоре жалким образом потерянная в пустыне, - исшествие из дома работы, о котором, однако, не раз проливаемы были слезы во время четыредесятилетнего странствования,- избавления такого народа, которой после сделался образом злополучий, стоили ли "вечного" празднования? Но вечная Премудрость определила представить ученикам своим сокращение книги судеб в истории сего удивительного народа - и - его Пасха сделалась важной, будучи образованием другой, важнейшей. Вот как в последок дний сих (Евр. 1,2), разрешаются древние гадания. Иисус Христос, агнец (Исх. 12) по кротости, совершенный по соединению Божества с человечеством (Исх. 12), мужеск пол по крепости для понесения немощей наших, непорочный по чистоте от греха, даже наследственного, агнец единолетный, то есть, достигший в полноту естественного возраста, закланный на кресте, искушенный огнем правосудия Божия, дает себя в духовную пищу духовному племени Авраама. На таинственной вечери, всегда без недостатка, и всегда без избытка, он снедается в безквасии чистоты. Между тем как прирожденное растление убивает в сынах века сего всякую мысль, всякое желание, сих первенцев разума и сердца, и они производят, мертвы токмо дела; заветная кровь Христова, окропляя души верующих, возрождает в них небесное начало жизни. Чрез сие работа греху прекращается; брение и плевелы, низкая нужда и суетность не отвлекают более от свободного служения Богу, и невидимый Фараон, миродержитель тмы века сего (Еф. 6.12), изнемогает в своем неистовстве. Такова, слушатели, новая, благодатная Пасха, прообразованная ветхозаветной.

Впрочем, сие торжество не есть еще полное и совершенное. Се есть таинство еще сокрываемое в дому едином, во внутренности души ограждаемой. Внутренно преходя к Богу от мира, мы еще остаемся в нем по внешнему человеку и, причащаясь благодати верой, не можем вдруг истребить проклятия, проникшего, так сказать, сквозь всю поврежденную природу. Потому-то и к нашей духовной трапезе, так же как и у евреев к пасхальной вечери, много должно быть примешано горького: прискорбия и напасти в изобилии растут на сей юдоли плачевной. Мы должны вкушать таинственную пищу со тщанием, с торопливостью, и спасаться бегством от рода сего строптивого. Должны быть препоясаны чресла наши истиною (Еф. 6.14); нам нужно быть в непрестанном подвиге против врагов ее. Должны быть в руках наших жезлы бодрости, каждый шаг угрожает нам претыканием и падением. Должны быть сапоги на ногах наших- древний змий, несмотря на то, что сам получил смертоносный удар во главу, доселе блюдет нашу пяту (Быт. 3.15), изощряет притупленное жало на плоть нашу.

Кто, из нас огражден от сих разнообразных искушений, сокрушавших иногда избранные, по видимому, сосуды благодати? Убо со страхом работая Господеви, мы можем радоваться Ему с трепетом (Пс.2.10). Позволено нам вкушать, и видеть, яко благ Господь (Пс. 33,9), но еще не насыщаться. Наша таинственная Пасха исхода, будучи событием древних преобразований, сама есть токмо новое пророчество и ожидание торжественной Пасхи входа. Полная и торжественная Пасха Израилева долженствовала совершаться в земле обетованной, на избранном месте (Втор. 16,6)присутствия Божия, в Иерусалиме, граде покоя, подобно и наша Пасха совершится тогда, когда окончим земной жизни странствование. Как Израилю кивот завета разделил воды Иордана для прохождения, так нам гроб воскресшего Ходатая Нового Завета откроет безопасный путь чрез потоки тления, но он полбытия нашего. Мы бросим ветхие останки плоти, как странническую одежду, и взыдем во Иерусалим горний. Тогда уже не двери алтаря сего, но нерукотворенная скиния Божия пред нами отверзется. Безлетный Агнец не под кровом Таинства, но во всем сиянии Своей истины явится нам. Трапеза богатая, без глада и без пресыщения! Хлеб ангельский, вино новое, уже не жизнь, а бессмертие! Не радость, а блаженство. Тогда-то, наконец, вечная Пасха сопряжется с вечной Субботой, вечное восхождение к Богу с вечным в Нем покоем.

По сему разумению вечной Пасхи должны мы, слушатели судить и о настоящем праздновании. Поскольку торжественная Пасха входа в вечность для нас еще не приблизилась, а таинственная Пасха внутреннего соединения со Христом сокровенна от нас, то Церковь, для взаимного назидания своих чад, предваряет одну и некоторым образом открывает другую в наружном торжестве Светлой седмицы. Итак, чем живейшими чертами торжество сие изображает великую тайну христианского учения и благочестия - примирение и соединение человека с Богом, тем оно совершеннее, тем оно величественнее.

Что ж, если некоторые из нас ограничивают Пасху семью днями веселия, не помышляя о непрестанном ко Христу приближении? Если упиваются от тука дому Божия (Пс.35.9), но не хотят вкусить от горькой чаши Иисусовой? Если, вместо преимущественного над собой бдения, во дни святые предаются беспечности языческой, седоша людие ясти и пити, восташа играти? (1Кор.10.7). Если среди торжества духовной свободы работают единой плоти, празднуя Пасху новую, остаются ветхими человеками; радуются о воскресении, а пребывают, мертвы Богу?- Что будет таковой праздник? Ах, таковой праздник есть тело без души, и для таковых христиан - страшно, а должно сказать,- для таковых нет и воскресения Христова. Ибо мы спогребохомся Ему крещением в смерть, да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем (Рим. 6.4). О, Пасха велия и священнейшая, Христе! Настави нас праздновать Пасху исхода законно и благодатно, удостой нас торжествовать Пасху входа славно и вечно. Аминь.